Это была тяжелая и изматывающая военная работа в противостоянии с противником. Но приказ Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Федюнинского Ивана Ивановича был лаконичный и понятный: «Нещадно уничтожать немецких снайперов».
Все молодые снайперы роты, в мае 1942 года прибывшие на передовую для борьбы с немецкими снайперами, активно обстреливающими наши позиции, с большим пониманием и ответственностью отнеслись к приказу генерала.
А ущерб от атак фашистских снайперов был велик. Каждый день наши подразделения теряли по несколько воинов. Но для выполнения приказа нужен был опыт, которого, к сожалению, у наших снайперов еще не было. Что там месячные сборы в Гжатске, в ходе которых их обучали меткой стрельбе, умению выбирать место для ведения огня по противнику и выявлять «лежки» немецких снайперов. В этом деле нужны еще терпение, упорство, да и хорошая физическая подготовка, чтобы выдержать многочасовое выслеживание противника, а главное – знать и понимать его тактику, сильные и слабые стороны. Ну, как говорят, все это приходит со временем. А пока наши ребята регулярно выходили на охоту на немецких стрелков и потихоньку постигали секреты этого сложного дела.
Линия фронта на этом участке сражения проходила между двумя мощными лесными массивами. Их разделяли зеленые поля, в мирное время дававшие обильные урожаи пшеницы людям, обрабатывающих их.
А еще по этим полям протекала тихая речка, в прозрачной воде которой можно было всегда увидеть небольшую рыбешку, готовую в любой момент ухватить с поверхности воды зазевавшегося комарика или мошку.
Не обошлось без рытья окопов и у снайперов. Их копали как для стрелков, так и для наблюдателей, которые давали информацию нашим ребятам по обнаруженным лежкам противника, а также фиксировали ликвидацию ими фашистов. Их, как правило, подбирали из штабных работников. Так что прежде чем сделать зарубку на прикладе винтовки об уничтожении очередного фашиста, этот вопрос надо было еще согласовать с наблюдателем. Достаточно часто возникали ситуации, когда эти показатели у стрелка и наблюдателя не совпадали.
Но прошло время, и наши ребята уже уверенно выходили на рубеж, и у отдельных на прикладах винтовок было по нескольку зарубок. Не отставал от них и ефрейтор Захаров Александр.
Ему очень хорошо запомнился случай, когда он вступил в единоборство с фашистским снайпером. По наблюдениям Александра, это был достаточно опытный стрелок, который после каждого выстрела, независимо от того, насколько он был удачным, моментально менял место «лежки». Но при этом всегда оставался в одном и том же районе. Александру даже удалось засечь некоторые места засады фашиста. Несколько раз Александр пытался атаковать немецкого стрелка, но тот, словно предчувствуя это, вовремя менял место. Было понятно, что и фашист внимательно следит за Александром и ждет удобного случая для рокового выстрела.
Кстати, такой выстрел был. Но тогда пуля чиркнула по каске и с визгом ушла в небо.
Вот и опять в оптический прицел Александр хорошо увидел, как вдруг резко качнулась толстая ветвь сосны на стороне противника. Вероятно, там и устроил фашист свое гнездо. «Ну, что ж, посмотрим, понаблюдаем. Ага, что-то там, на сосне, опять мелькнуло. Но это явно не белка. Тем более, что непонятное светлое пятно замерло в густой зелени сосны».
Александр стал более напряженно через оптический прицел всматриваться в это небольшое светлое пятно, пытаясь определить его причастность к немецкому снайперу, но вдруг сильный удар в ногу потряс его. Он моментально скатился в ложбинку, на краю которой занимал позицию. Попытался осмотреть ногу, но нестерпимая боль так сковала все его тело, что он не мог даже пошевелиться. Превозмогая ее, он все же дотянулся до ноги в области голени и почувствовал, что липкая теплая кровь обильно уже пропитала брюки. Помощи ждать было бесполезно: связи с наблюдателями у него не было. Оставалось надеяться только на то, что они сами зафиксируют его отсутствие в засаде и примут меры к его обнаружению. А когда это произойдет?
Через некоторое время к адской боли примешалась еще и неимоверная слабость. Александр понял, из-за боли и потери крови он может каждую минуту потерять сознание, а это уменьшало его шансы на выживание. Значит надо срочно перетянуть ногу жгутом, чтобы остановить кровь. От полы просторного маскировочного балахона, надежно укрывавшего его на фоне зеленой поляны, Александр ножом отрезал длинный лоскут, которым и перетянул ногу выше колена. Кровотечение прекратилось, но вскоре после этого он потерял сознание.
Так оно и получилось. Наблюдатель, находившийся от Александра в двухстах метрах, хорошо слышал выстрел со стороны немцев, но не видел, когда Александр скатился в ложбинку. И только значительно позже понял, что с Александром что-то случилось. Он то и сообщил по рации командиру о возможном ранении Александра, после чего к нему были направлены санитары.
Когда санитары пробрались к Александру, он был без сознания. Они и перетащили его в наш окоп.
Ранение оказалось очень серьезным: кость голени была раздроблена пулей, которая засела в мякоти. Александра переправили в госпиталь города Можайска, где ему сделали несколько операций. Там он пролежал больше месяца.
В госпитале у него было достаточно времени, чтобы еще и еще раз вспомнить прожитое: небольшой домик в деревне Торопово Ермишинского района Рязанской области, где он проживал с родителями, школу, друзей, первые дни войны.
Саша всегда с большим уважением относился к своему отцу – Семену Васильевичу, участнику первой мировой войны, вернувшемуся домой с Георгиевским крестом.
Когда в 1929 году в районе был создан колхоз, Семена Васильевича избрали в правление колхоза, а с 1932 года он возглавил его. В должности председателя проработал до начала войны. За это время колхоз добился хороших результатов, в чем, конечно, была и его заслуга.
В июне 1941 года отец был отправлен на фронт, а когда вернулся после окончания войны, на его груди сияли орден Отечественной войны 1 степени и множество медалей.
Мама, Анна Сергеевна, была простой колхозницей. Выполняла любые работы: и копала, и пахала, и урожаи собирала.
Конечно, Александру всегда хотелось быть похожим на своего отца. Он, по словам мамы, и ходил как отец, энергично размахивая руками, и брови хмурил, когда приходилось решать непростые вопросы. Именно по этому Александр уже в первые дни войны отправился в районный военкомат, чтобы добровольцем пойти на фронт. Военком тогда внимательно посмотрел на него, прочитал его заявление с просьбой включить в число добровольцев, а затем похлопал по плечу и сказал: «Иди-ка пока домой, добрый молодец, тебе еще только 18 лет. Придет твое время, мы сами позовем».
И вот когда Александру исполнилось 19 лет, а это случилось в середине августа 1941 года, ему пришла повестка, предписывающая явиться в военкомат с двухдневным запасом продовольствия и необходимыми документами. С этого и началась его военная служба.
Потом его в числе новобранцев перебросили в Реутово, где находился учебный пункт. Там они приняли присягу и прошли азы военной службы, после чего на машинах перевезли в населенный пункт Маложениновка и объявили, что здесь они будут занимать оборону. Это случилось в середине октября. Шла ожесточенная битва за Москву.
Теперь уже все прекрасно понимали складывающуюся обстановку. Знали, что пути назад нет. Позади Москва. Поэтому молодежь рыла окопы, обучалась приемам рукопашного боя, проходила стрелковую подготовку. Все это делалось с повышенным вниманием и ответственностью.
Но через неделю пришел новый приказ: перебросить подразделение в Москву, где в это время отмечалось значительное число фашистских диверсантов, готовивших террористические акции, указывающих немецким летчикам в ночное время при помощи ручных фонариков объекты для бомбардировки, распространявших провокационные и панические слухи.
Капитан Кравцов, доставивший в Москву молодых воинов, по прибытии на место четко объявил: «Будете охранять фабрики и заводы, патрулировать улицы. Москва на осадном положении».
Началась совершенно новая жизнь. Патрулирование улиц и объектов проводилось круглосуточно, но особое внимание обращалось на время с 23.00 ч. и до 6.00 ч. утра, когда запрещалось всякое перемещения по городу без соответствующих документов.
Ближе к 7 ноября 1941 года капитан Кравцов проинформировал своих подчиненным о том, что их, возможно, привлекут к участию в параде на Красной площади в честь 24 годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, и попросил привести военную форму в порядок. А 7 ноября в 6.00 ч. их подняли, посадили на машины и в 7.30 ч. они уже были на Красной площади.
Дивизия, в которую входило их подразделение, была размещена напротив Мавзолея, и поэтому молодые воины стали свидетелями незабываемых событий. На трибуне Мавзолея они видели всех советских руководителей и среди них товарища Сталина, наблюдали, как из ворот Спасской башни на коне выезжал Маршал Советского Союза Буденный, а командующий парадом генерал-лейтенант Артемьев докладывал ему. Видели прохождение наших войск во время парада и сами четко прошли в строю по Красной площади. Патриотический подъем в войсках был колоссальный. Уходившие с парада на фронт воины были уверены в том, что сумеют в бою с фашистами доказать свою смелость и любовь к Родине.
А затем опять начались напряженные дни и ночи патрулирования. Были и задержания людей, у которых не оказалось документов, позволявших им перемещаться по городу.
Конечно, день 27 ноября 1941 года Александру запомнился навсегда. Как всегда трое молодых воинов с офицером вышли на ночное патрулирование. Город погружен в сон, тишина. Только твердая поступь патрульных нарушала ее. Окна домов своими черными глазами сурово следили за тем, чтобы никто не нарушал ночной покой, и неодобрительным взглядом провожали патруль. И здесь Александр заметил, как на другой стороне улицы промелькнула тень, которая тут же скрылась в подъезде многоэтажного дома.
- Там, человек! – доложил он начальнику патруля.
- Где он?
- Укрылся в подъезде дома.
- Быстрей туда!
Александр обогнал всех и без раздумий влетел в подъезд. Быстро зажег фонарик и сразу же увидел человека в форме офицера Красной армии. Тот сунул руку в карман, но Александр, передернув затвор винтовки, хриплым от волнения голосом прокричал: «Стоять! Руку из кармана!» В свете фонарика он даже разглядел побелевшие от испуга глаза незнакомца. В этот момент в подъезд ворвались начальник патруля и солдаты. Еще один ствол уткнулся в грудь задержанного. Начальник патруля потребовал у него документы. Тот показал ему удостоверение личности, но документ, разрешающий передвижение в это время суток, представить не смог. При этом он что-то бормотал о том, что был в гостях у своего друга и засиделся у него.
Начальник патруля лично обыскал задержанного и из правого кармана шинели извлек пистолет «ТТ». Затем он связался с комендатурой города и сообщил о задержании подозрительного человека. Через десять минут подъехала легковая автомашина, которая увезла его.
Ровно через неделю капитан Кравцов, зайдя в казарму, дал команду дежурному по роте построить личный состав. Когда это приказание было выполнено, он и сам оправил гимнастерку под ремнем и занял место во главе строя. Через минуту в казарму вошел заместитель командира дивизии по политической части подполковник Михеев. Кравцов подал команду «Смирно!» и шагнул ему навстречу. После доклада подполковник поздоровался с личным составом и поблагодарил всех за добросовестное несение службы.
- А где у Вас, капитан, рядовой Захаров. – Он вытащил из кармана листок бумаги и, подняв его к глазам, добавил, - Александр Семенович! – и, не дожидаясь ответа, зачитал текст благодарности командира дивизии рядовому Захарову Александру Семеновичу, «проявившего бдительность и решительность при задержании немецкого шпиона».
От подполковника бойцы узнали, что тот самый мнимый офицер, задержанный ночью патрульными на московской улице, оказался немецким шпионом, заброшенным в Москву, чтобы координировать действия немецкой авиации для нанесения ударов по стратегическим объектам столицы.
5 - 6 декабря советские войска развернули контрнаступление под Москвой, взяв стратегическую инициативу в свои руки. В ходе боев враг был отброшен на 100 – 250 км на запад, освобождены 11 тыс. населенных пунктов. На местах сражений остались тысячи трупов немецких солдат, искореженная немецкая военная техника громоздилась по обочинам дорог, раненые и отставшие от своих частей фашистские вояки, замотанные поверх шинелей в разное тряпье, поднимали вверх руки при виде проходивших мимо них наших воинских частей. Небольшие немецкие подразделения, спасшиеся от огня наших батарей, скрывались в лесах, да и отдельные фрицы тоже прятались там, не рискуя быть взятыми в плен.
В этой связи оперативно были созданы специальные подразделения, в задачи которых входило задержание скрывающихся в лесах недобитых фашистов. Понятно, что подразделение, в котором служил младший сержант Захаров, тоже было переброшено в Подмосковье.
Запомнился Александру случай, который произошел спустя две недели после освобождения от немцев небольшого городка Уваровка. Тогда, по их информации, сотрудники особого отдела задержали пожилую женщину, которая проживала в Уваровке со своей маленькой внучкой. Но еще до этого освобождения немцы привлекли ее к сотрудничеству, запугав тем, что если она откажется от общения с ними, то они убьют внучку, а потом и ее. Женщина вынуждена была согласиться.
При отступлении немцы в домике женщины оставили двух своих связистов, скрывавшихся в погребе, чтобы те собирали информацию о наших воинских частях, проходивших через Уваровку. Эту информацию связисты периодически передавали по рации своему руководству. А для получения такой информации они использовали возможности этой женщины.
* * * * *
Все это происходило до того времени, пока в марте 1942 года он не был зачислен в снайперскую роту. И вот теперь он на госпитальной койке в Можайске. Воспоминания пройденного им не дают покоя. Но нога потихоньку приходит в норму, и есть надежда, что скоро он вернется к своим товарищам.
Наконец этот счастливый день настал. Он снова в строю. Рядом боевые друзья. Правда, многие его товарищи за это время погибли от фашистских пуль, но зато те, кто в данный момент рядом с ним, уже закаленные бойцы, которые, конечно, отомстят врагам. К этому моменту и на прикладе винтовки младшего сержанта Захарова уже было 18 зарубок, обозначавших число ликвидированных им фашистов, за что позже он был награжден медалью «За боевые заслуги».
Напряженная борьба с немецкими снайперами все же принесла определенные положительные результаты. Наши потери от их выстрелов значительно сократились. В этой связи руководство фронта нашло возможным включить снайперскую роту в состав 40-го отдельного оперативного полка, направлявшегося на Северный Кавказ, где вспыхнуло, так называемое, повстанческое движение.
А на Кавказе происходило следующее. Немецко-фашистские войска в этот период войны остро нуждались в нефти для своей техники, а ее можно было заполучить на Кавказе. Вот и пыталось фашистское руководство использовать горцев, враждебно настроенных к советской власти, для завладения с их помощью грозненской и азербайджанской нефтью.
Повстанцы, руководимые Особой партией кавказских братьев (ОПКБ), имели свои отряды практически во всех республиках региона. Понятно, что такое «сотрудничество» Особой партии с фашистской разведкой представляло для нашей страны серьезную опасность. Поэтому для ликвидации этого движения на Кавказ было направлено несколько дивизий НКВД.
Это были очень тяжелые сражения в горах, где, конечно, надо было иметь колоссальный опыт, чтобы перехватить инициативу у противника. А он оказывал нашим войскам упорное сопротивление. Даже зажатый в глубоких и темных ущельях и измолотый нашей артиллерией, он редко сдавались. Но, сдавался, и выходил из своих укрытий по 30-40 человек, скрежеща зубами и сверля наших бойцов злобными взглядами.
Одной из таких банд руководил некий Идрис. Под его рукой было около семисот человек. Оружие у них было старое, но хорошее знание ими местности, позволяло оказывать нам серьезное сопротивление. Одно из сражений с группой бандитов в количестве 40 человек продолжалось более восьми часов. Было убито восемь боевиков, но были потери и с нашей стороны. Бандиты, все же, сдались.
Много и других трагических и героических случаев произошло в период пребывания наших войск на Кавказе.
В начале 1944 года старший сержант Захаров был переведен в пограничные войска. При этом, конечно, был учтен его боевой путь и заслуги, начиная с 1941 года.
Службу в пограничных войсках он начал в Бахчисарае, в Крыму, но уже в мае 1945 года был переведен в Клайпеду. Там он и встретил Победу. Тогда начальник заставы ст.лейтенант Колев выбежал из своего небольшого кабинета, в котором был установлен трофейный приемник, и радостно закричал: «Ура! Победа! Ребята, война закончилась!» Бойцы заставы, а их было 22 человека, стали стрелять из своего оружия в воздух и тоже кричать «Ура!»
Но на этом война для пограничников не закончилась. Уже через несколько дней пришлось вступить в бой с «лесными братьями», одним из бандформирований, которые побитые немцы создавали и оставляли на освобожденных наших территориях. Надеялись, видно, фашисты вернуться в Прибалтику. В том сражении было уничтожено 25 бандитов, фашистских выкормышей, борьба с которыми продолжалась до начала 60-х годов. И сегодня в тех лесах остались еще многочисленные схроны и блиндажи, в которых укрывались «отважные лесные братья», убивавшие и грабившие безоружных мирных граждан, начинавших строить новую справедливую жизнь.
В Литве Александр Семенович в 1945 году вступил в КПСС. Прослужив там 11 лет, был направлен для дальнейшего прохождения воинской службы в Калининградскую область. И еще раз пришлось поменять пограничнику место службы: теперь он был переведен на Курильские острова. Там подполковник Захаров Александр Семенович вышел в запас. Так что прошел он по стране от дремучих лесов Подмосковья до седых гор Кавказа, от холодных прибалтийских берегов до далеких и ветреных Курил.
В Белгород Александр Семенович перебрался в феврале 1967 года и устроился на работу в качестве руководителя канцелярии Всесоюзного института геологии и геодезии. Там он проработал 24 года и собрался, было, окончательно выйти на пенсию, но директор института не отпустил опытного и добросовестного работника. Он тогда так и сказал Александру Семеновичу: «Поработай еще годик, подготовь себе достойную смену, вот тогда и отправляйся на пенсию». Но этот «годик» растянулся еще на 9 лет, и только в 2010 году он вышел на пенсию.
У Александра Семеновича много наград. В праздничные дни на его груди сияют орден Отечественной войны 1 степени, медали «За оборону Москвы», «За оборону Кавказа», «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы» и еще два десятка медалей.
Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом он награжден почетным гражданским орденом Серебряной звезды.
В 2010 году директор ФСБ генерал-армии Бортников наградил подполковника в отставке Захарова Александра Семеновича грамотой «За личный вклад в дело обеспечения безопасности государства и в связи с 65-летием Победы в Великой Отечественной войне».
Конечно, ветеран войны Захаров проводит большую работу по патриотическому воспитанию молодого поколения. У него теснейшие контакты с учениками средней школы № 40. Он часто встречается с ребятами, рассказывает им о своем боевом и трудовом пути, подробно отвечает на все их вопросы, дает им своевременные и полезные советы.
Эта нужная и ответственная работа ветерана также отмечена грамотами и благодарностями. В 2012 году начальник Пограничного управления ФСБ России по Белгородской области генерал-майор Васильев вручил ему грамоту «За проявленную инициативу и трудолюбие в работе ветеранской организации по патриотическому воспитанию подрастающего поколения», а генерал-лейтенант в отставке Згерский от имени международного Союза ветеранов пограничной службы прислал ему благодарственной письмо «За приумножение боевых традиций пограничных войск и военно-патриотической воспитание молодого поколения».
Внук Александра Семеновича, Андрей, тоже пошел по стопам деда. Он майор, пограничник, служит на границе с Латвией.
Вот такой жизненный путь выбрал для себя в далеких 40-х годах ветеран, заслуженный человек Захаров Александр Семенович.
Возврат к списку
